Вильгельм Раабе

Детство Раабе прошло в провинциальных немецких городках Хольц¬мин¬ден и Штадтольдендорф на берегах Везера. Его предки по отцовской линии бы¬ли ремесленниками. Первым получил университетское образование и место го¬су¬дарственного чиновника – дед писателя, Август Раабе, принадлежавший к кру¬гу брауншвейгских просветителей, последователей Лессинга. Отец Раабе, Гус¬тав был человеком одаренным и энергичным, с блеском закончил Гет¬тин¬ген¬ский университет и мечтал о самостоятельной адвокатской практике, но ра¬но умер. После его смерти семья переехала в Вольфенбюттель, где жили братья ма¬тери Юстус и Кристиан Йеепы, принадлежавшие к верхушке местного светс¬ко¬го общества (оба брата матери служили в гимназии,  один из них был ректо¬ром). Перемена места жительства означала для четырнадцатилетнего Вильгель¬ма перемену образа жизни, переоценку привычных ценностей. Здесь он, мало¬об¬щительный, замкнутый, склонный к рисованию, чтению, уединенным про¬гул¬кам и фантазированию, оказался в изоляции. Вильгельм был на три года стар¬ше своих одноклассников, так как на вступительных экзаменах в гимназию об¬наружил низкий уровень знаний и был принят только в четвертый класс. От¬сут¬ствие прилежания и интереса к школьным наукам (за исключением родного язы¬ка, истории и рисования) стало причиной отчужденного отношения к нему и со стороны родственников. В результате Раабе не смог получить аттестат зре¬ло¬с-ти, но зато в его выпускной характеристике значилось: «В немецком языке и ри¬совании достиг такого совершенства, какой не часто бывает на данной сту¬пе¬ни обучения . Школьные сочинения Раабе 1847-1848 годов свидетельствуют о сложившемся характере и собственном взгляде на мир. В них уже уга¬ды¬ва¬ет¬ся будущий писатель с широким кругозором, острой наблюдательностью, яс¬ным и правдивым языком.
В 1849 году по настоянию родственников, совпавшему с его собственным же¬ланием, Раабе отправляется в Магдебург учиться ремеслу книготорговца. Че¬ты¬ре магдебургских года (1849-1853), наполненные разнообразным чтением, ув¬лекательным общением с учениками и друзьями владельца книжной лавки, ста¬ли периодом интеллектуального роста будущего писателя. Круг чтения Раа¬бе включал произведения Г. Филдинга, В. Скотта, У. Теккерея, Ч. Диккенса, О. Баль¬зака, Г.Х. Андерсена и др. С особым вниманием он относился к творчеству со¬отечественников – Гете, Гофмана, Гейне, Фрейлиграта. В Магдебурге со¬сто¬я¬лось первое знакомство Раабе с философией, которую он наряду с мировой ли¬те¬ратурой считал способной объяснить окружающий мир, помочь человеку об¬ре¬сти свое место в этом мире. Здесь же, в Магдебурге, Раабе ощутил по-треб¬ность продолжить систематическое образование. Руководствуясь этим со¬об¬ра¬же¬нием, он решает прервать обучение ремеслу, хотя и понимает, какую реак¬цию этот шаг вызовет у родственников и знакомых. Двадцатью годами позже, слов¬но объясняя этот поступок, Раабе напишет: «Прожить жизнь не означает по¬святить себя тому, что считают полезным окружающие, но значит следовать сво¬ей собственной натуре, развивать ее лучшие грани, делать то, что она счи¬та¬ет великим, даже если свет называет это ничтожным и скучным» .
Новая попытка сдать в вольфенбюттельской гимназии экзамены на ат¬тес¬тат зрелости закончилась крахом. Однако Раабе решает ехать в Берлин, чтобы «при¬вести в порядок изрядное количество сумбурных знаний». Деньги на по¬ездку он выручил от продажи коллекции старинных монет, унаследованной от отца.
Осенью 1854 года он становится вольнослушателем философского фа¬куль¬тета Берлинского университета. Следуя своей «натуре», Раабе посещает лек¬ции по философии, эстетике, литературе, живописи, географии, истории. В Бер¬линском университете и прежде всего на лекциях учеников и по¬сле¬до¬ва¬те¬лей Гегеля у Раабе складывается представление о мире как едином и разви¬ваю¬щем¬ся целом, устремленном к гармонии, рождается вера в реальность, сози¬дае¬мость этой гармонии. В Берлине осуществляется юношеская мечта Раабе стать пи¬са¬телем. В 1856 году выходит в свет его первая повесть – «Хроника Во¬ро¬бьи¬ной улицы», запечатлевшая образ «спящей родины», скованной  многовековой на¬циональной раздробленностъю.
Со щитом победителя возвратился Раабе в Вольфенбюттель, где он жил с 1857 по 1862 годы, принимая активное участие в общественной жизни север¬ных земель Германии, тон которой задавало либерально-буржуазное движение за объединение страны.
С периодом наиболее заметной либерализации немецкой интеллигенции сов¬падают годы жизни Раабе в Штутгарте (1862-1870), который был одним из цент¬ров оживленной политической, научной, публицистической и литера¬тур¬ной деятельности, развернувшейся в германских землях в канун объединения стра¬ны. Именно этот факт и обусловил переезд Раабе, сознательно стре¬мив-ше¬го¬ся быть в гуще общественно-политической жизни. Вместе с тем штутгартские го¬ды, наполненные активным общением с видными политическими деятелями, жур¬налистами, литераторами, философами того времени, способствовали трез¬во¬му восприятию Раабе общественной ситуации в Германии и принесли пи¬са¬те¬лю первые разочарования в действенности его партийной работы в рамках «Не¬мец¬кого национального союза».
Экономическая и государственная слабость и отсталость Германии как след¬ствие национальной раздробленности страны, филистерская огра¬ни¬чен¬ность интересов большинства ее граждан, с одной стороны, и бесплодные по¬пыт¬ки разнообразных общественных ферейнов изменить что-либо в сло¬жив¬шей¬ся ситуации, с другой, имели и еще одно важное последствие для Раабе-пи¬са¬теля. Личный опыт общественной деятельности способствовал утрате ил-лю¬зий и усилению критического начала в его творчестве, достигшего высшей точ¬ки в романе «Погребальные дроги», в котором Раабе трагической гибелью юной героини поставил под сомнение разумность установившегося ми¬ро¬по¬ряд¬ка. Однако даже  лучшие произведения Раабе этого периода – сатирический ро¬ман «Абу Тельфан» и упомянутый выше роман «Погребальные дроги», – ко¬то-рые сам автор называл «новым критическим оружием»  в борьбе с ложью в ли¬тературе и жизни, долго не принимались к печати. Это сильно пошатнуло ма¬те¬риальное положение писателя, имевшего к тому времени собственную семью, и заставило  Раабе переехать в Брауншвейг, где он мог рассчитывать на под¬держ¬ку родственников жены.
С  1870 года и до конца жизни Раабе живет в Брауншвейге. Победу Прус¬сии в войне с Францией (1870-1871) и последовавшее за ней объединение Гер¬ма¬нии писатель встретил с надеждой, которая, однако, очень быстро исчезла под волной грюндерства, охватившего Германию, обладательницу пя¬ти¬мил¬ли¬ард¬ной контрибуции. Произведения, написанные Раабе в первые браун¬швейг¬с¬кие годы, – «Кристоф Пехлин», «Аптека «Лесной великан», «Ойленпфингстен», «Фрау Заломе», «Хоракер» – достоверно и критически воспроизводят пол謬ти¬чес¬кие и экономические процессы, происходившие в период возмужания объе¬ди¬ненного германского государства.  
В Брауншвейге Раабе окончательно отходит от активной общественно-по¬литической деятельности. Основной формой общения писателя с внешним ми¬ром становятся кружки приятелей, которых было бы одинаково неверно на¬зы¬вать как единомышленниками, так и политическими противниками Раабе. Суть перелома в мировосприятии писателя отражают его новые философские ис¬кания, связанные с именами Шопенгауэра, Гете, Спинозы . У Гете Раабе ис-кал укрепления своей веры в созидательные возможности человечества, ко¬то¬рая сильно пошатнулась у него на рубеже 60-х – 70-х годов. Путь, пред¬ло¬жен¬ный Шопенгауэром – абсолютная безмятежность,  не устраивал Раабе, хотя пре¬зирающий существующую действительность пессимизм франкфуртского фи-лософа и отвечал сложившемуся к началу 70-х годов трагическому вос¬прия¬тию мира писателем. Роль безразличного созерцателя противоречила его пред¬став¬лению о гражданской позиции художника и человека. Поэтому он не мог  при¬нять и конечных выводов в целом понятного и близкого ему учения Спи¬но¬зы о всеобщей, закономерной связи и причинной обусловленности всех яв¬ле¬ний (детерминизма), выводов о фатальной предопределенности человеческой жиз¬ни. Вслед за Гете Раабе считал человека существом деятельным, сози¬да¬тель¬ным. Однако гетевское философское понятие о труде на благо общества Раа¬бе трансформирует в труд на благо ближнего, вкладывая буквальный смысл в эти слова. В результате он отказывается от идеи перевоспитания общества в це¬лом, одухотворявшей его общественный и литературный труд 60-х годов. Об¬на¬ружив бесплодность призывов и упреков, брошенных им обществу, нат¬кнув¬шись на стену непонимания, Раабе приходит к мысли о том, что общество в це¬лом не готово воспринять идеи добра, справедливости и гуманизма. Поэтому не¬обходимо прививать их в семье, то есть там, где закладываются основы че¬ло¬ве¬ческого характера, его образ мыслей и нравственные принципы.  Это отнюдь не умаляет общественной значимости творчества писателя на заключительном эта¬пе. В произведениях брауншвейгского периода («Старые гнезда», «Штопф¬к󬬬хен», «Лар», «Летопись Птичьей слободы» и др.) Раабе сохранил верность  иде¬алам добра, справедливости и гуманизма.
Раабе создал тридцать крупных романов и повестей, более сорока про¬из¬ве¬дений малых прозаических жанров, объединенных в сборники «Наполовину сказ¬ка, наполовину более того», «Неудавшиеся судьбы», «Далекие голоса», «Ра¬дуга», «Сияние немецкой луны», «Истории Вороньего поля». В ли¬те¬ра¬тур¬ном наследии писателя есть ряд стихотворных произведений, неоконченная дра¬ма и незавершенный автобиографический роман «Альтерсхаузен», ставший его последним литературным сочинением.
Подводя итог своей почти полувековой писательской деятельности, Раабе в завещании 1892 года писал: «Произведения искусства должны помочь чело¬ве¬че¬ству избежать дальнейшего угнетения». Эти слова можно рассматривать как своеобразный творческий девиз. Не изменяя своему девизу, Раабе на раз¬ных этапах своей писательской биографии по-разному претворял его в жизнь. От призывов к добру и справедливости, терпеливых разъяснений высшего на¬зна¬чения человека в романах воспитания («Дети из Финкенроде», «Люди из ле¬са», «Голодный пастор», «После великой войны», «Канцелярия господня»), он пе¬реходит к откровенной критике пороков буржуазного общества, к сатире на не¬го в романах и повестях утраченных иллюзий («Кельтские кости», «Три пе¬ра», «Абу Тельфан», «Погребальные дроги», «Гусиный бунт в Бютцове», «В по¬бед¬ном венце»). В последний период творчества писатель отказывается от боль¬ших эпических форм и работает в жанре   повести, социальный диапазон ко¬торой ограничен узким, как правило, семейным кругом персонажей («Рожок Ван¬цы», «Вилла Шенов», «Монастырь Люгау», «Вуннигель», «Иннерсте», «Од-фельд», «Хастенбек»).
Информация из http://main.isuct.ru